«Ох уж эти сказочки! Ох уж эти сказочники!» — шепелявил главный герой классической работы Александра Татарского «Падал прошлогодний снег». Настало время с ним согласиться. Действительно, ох! Кинопрокат заполонен волшебными историями, одна чудесатее другой. В российском кино превосходство сказок, может, чуть более очевидно, но и в мировом — трудно не заметить. Идет отрыв от реальности по линии мимесиса. И в так называемом коммерческом, зрительском кино, где строчки лидерства годами удерживает малонаучная фантастика, комиксы, фэнтези, мономиф и Пропп. И там, где логика массмаркета не работает, а важны только поиск и художественная воля автора — в фестивальном, экспериментальном, требовательном к зрителю кино. Везде много мистики, много тумана, волшебных палочек‑выручалочек.
Крен в сказку принято объяснять банальными причинами. Почему снимают сказки? Потому что сказочная условность кажется гарантией идеологической нейтральности и безопасности, потому что технологии доросли до уровня сказочных потребностей, потому что кино идеально приспособлено к сказочной драматургии. Сказка давно обосновалась в нашем кино, это часть большой традиции, которая включает в себя не только Роу, Птушко и Кошеверову, сказочниками вполне можно назвать и Рязанова с Шукшиным. Наши собеседники — от Юрия Норштейна до Марины Азизян — охотно это подтверждают.
Но почему сказки так увлеченно смотрят сегодня? Слишком просто ответить односложно: всему виной эскапизм. Слово «сказка» теперь понимается расширительно, это не детский формат, это для всех. Элементами сказочного инкрустируют самые разные фильмы, как будто чудо может стать вакциной от неизбежных катастроф жизни. И тут, наверное, стоит произнести еще одно слово, которое редко звучит. Это слово «хонтология», составленное из слов «призрак» и «бытие». Сегодня им обозначают особый род ностальгии — «тоску по будущему, которое никогда не наступит».
Сказка — мир несбывшихся возможностей. Призраки нашей неслучившейся жизни всегда с нами, и важно уметь входить с ними в контакт. Как это, например, делает один из главных героев нашего журнала Алексей Федорченко. Кино умеет создавать альтернативные вселенные. Это вселенные, в которых мы вновь переживаем одни и те же драмы. Сказка в ее архаичной простоте и универсальности дает возможность пересобрать жизнь, основы которой не выдерживают критики. И не стоит от нее высокомерно отмахиваться.
Этот номер не ставит своей задачей рассказать, как именно кинематограф оказался в гостях (или в плену) у сказки. Он о том, как дух сказки чувствует себя на территории современного кино. Не только в зрительских хитах типа «Чебурашки» или «Огнива», но и в радикальном жанровом, авторском или даже экспериментальном кино. Спектр внимания: от Дени Вильнева до Александра Сокурова. Волшебство везде. И начинается оно не с исполнения заветного желания, а с внимательного взгляда. Тайна рядом — стоит только протянуть руку и расстегнуть пуговку на пологе реальности.
